Том 26. Письма 1899 - Страница 38

Он спрашивает про условия. Какие ему нужны условия? Он будет жить в Ялте, за него будут платить (квартира и стол), вот и всё. Если он устроится под Москвой, то будет получать по 25 р. в месяц.

Из присланных трех рассказов два, конечно, не сгодились, ибо они уже помещены в сборниках; лучше бы Еп<ифанов> переписал те рассказы, которых у меня нет в книжках. Помнится, в «Развлечении» есть рассказ, герой которого носит фамилию Нечистотова. Напечатан при Насонове. Скажите Еп<ифанову>, что я подписывался еще так: «Брат моего брата». Если же ему трудно писать, то ничего не говорите. Медиц<инское> свидетельство никому и ни для чего не нужно; напрасно только потратился человек на марку.

Будьте здоровы. Крепко жму руку.

Пишите, как и что.

Ваш А. Чехов.

Марксу А. Ф., 26 марта 1899

2696. А. Ф. МАРКСУ

26 марта 1899 г. Ялта.

26 марта.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Возвращаю Вам с благодарностью журналы «Сверчок» и «Зритель». Я переписал то, что нужно, и теперь прошу Вас выслать мне таким же образом, если это возможно и не особенно затруднит Вас, «Сверчок» за следующий год и «Сатирический листок» (1883, Москва), а также «Спутник», издававшийся в Москве в восьмидесятых годах очень недолгое время.

В вышедшем на днях сборнике в память Белинского помещены три моих рассказа. Будьте добры, сделайте распоряжение, чтобы переписали рассказ «Неосторожность», и присоедините его к тем рассказам, которые я уже послал Вам.

С середины апреля я буду уже дома, в Московской губ<ернии> (Лопасня Моск. г.), в мае, вероятно, побываю в Петербурге.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим.

А. Чехов.

Чехову Г. М., 26 марта 1899

2697. Г. М. ЧЕХОВУ

26 марта 1899 г. Ялта.

Милый Жорж, я собрался ехать на пароход, но пришли три оболтуса приглашать на литерат<урный> вечер, сидели полчаса, и когда я поехал на мол, то пароход уже ушел.

Как ты доехал? Напиши, пожалуйста, поподробнее. Вчера после твоего отъезда весь вечер сидели у меня гости; сегодня вечером я сам иду на заседание комиссии — и так верчусь как белка в колесе.

Когда вернется П. Ф. Иорданов, то не замедли написать мне. У меня к нему есть дело.

Твоей маме, Сане, Леле и Володе привет. Жму руку. Будь здоров.

Твой А. Чехов.

26 марта.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.

Конторская ул., с. дом.

Чеховой М. П., 27 марта 1899

2698. М. П. ЧЕХОВОЙ

27 марта 1899 г. Ялта.

27 м.

Милая Маша, посылаю тебе с Николаем Ивановичем рассказ для Федотихи. Посылаю один, а не два, потому что другой не сгодился. Новый писать положительно некогда, да и надоело. Тут же при письме найдешь окладной лист, из которого увидишь, сколько государств<енного> налога приходится платить за Кучукой; увидишь, что фамилия прежнего владельца — Цемке.

Здесь я получил повестку: требуют с меня квартирный налог за 2 комнаты, которые я здесь занимаю. В ответ я подал заявление, что постоянную квартиру я имею в Москве, за которую и плачу налог, а в Ялте проживаю временно. Это имей в виду, и когда будешь платить квартирный налог, то плати (если это можно) от моего имени, так как на самом деле ведь я плачу за московскую квартиру.

Ты спрашиваешь в письме, могу ли я дать за дом 12 тыс<яч>. Теперь я могу дать всё, что лежит у Юнкера, а в декабре хоть 20 тыс<яч>. Если не хватит, можно взять взаймы до декабря за небольшие проценты.

Март здесь вышел плохой. Холодно, пасмурно; светлые дни редки. За постройку я уже уплатил 2 тысячи, каждый день плачу за что-нибудь кому-нибудь, и сколько у меня осталось на текущем счету — не знаю. Тысяч десять, вероятно, придется растранжирить зря.

Здесь беллетрист Горький, хороший малый. Жорж уехал. Я бы тоже с удовольствием уехал и с нетерпением буду ждать от тебя телеграммы насчет погоды.

Образцы изразцов привезти обратно?

Будь здорова.

Твой Antoine.

Сувориной А. И., 29 марта 1899

2699. А. И. СУВОРИНОЙ

29 марта 1899 г. Ялта.

29 марта.

Милая Анна Ивановна, если бы не было так далеко и холодно, то я приехал бы в Петербург, чтобы попытаться увезти Алексея Сергеевича. Я получаю много писем и с утра до вечера слушаю разговоры, и мне отчасти известно, что делается у Вас. Вы упрекаете меня в вероломстве, Вы пишете, что А<лексей> С<ергеевич> добр и бескорыстен, а я ему не тем отвечаю; но что я в положении искренне расположенного человека мог бы сделать теперь? Что? Теперешнее настроение произошло не сразу, оно подготовлялось в продолжение многих лет, то, что говорится теперь, говорилось уже давно, всюду, и Вы и Алексей Сергеевич не знали правды, как не знают ее короли. Это я не философствую, а говорю то, что знаю. «Новое время» переживает трудные дни, но ведь оно остается силой и останется силой, пройдет немного времени, и всё войдет в свою колею, и ничего не изменится, всё будет, как было.

Меня более интересует вопрос о том, оставаться Алексею Сергеевичу в Петербурге или уехать, и я был бы очень рад, если бы он хотя на неделю всё бросил и уехал. Я писал ему об этом, просил телеграфировать мне, но он не отвечает ни слова, и я не знаю, что теперь делать с собой — сидеть ли в Ялте и ждать его или ехать на север. К 10–15 апреля, как бы ни было, я поеду в Москву, и если А<лексей> С<ергеевич> приедет тоже туда, чтобы провести там праздники, то это, мне кажется, было бы лучше всего. В Москве весна бывает прекрасная, окрестности интересные, есть куда поехать. Я буду писать Алексею Сергеевичу, но и Вы тоже поговорите с ним, и пусть он телеграфирует мне.